Право собственности и иные вещные права на недвижимое и движимое имущество определяются по праву страны, где это имущество находится.
Комментарии к ст. 1205 Гражданского кодекса
1. Комментируемая глава включает систему коллизионного регулирования одних из самых распространенных отношений гражданского права, представляющих без преувеличения центральный институт гражданского права Российской Федерации и гражданского права других государств. Статья 1205, открывающая эту главу, закрепляет универсальные положения о выборе применимого права к вещным правам на движимое и недвижимое имущество.
Как новеллы российского коллизионного законодательства исследователи комментируют нормы, закрепленные в ст. ст. 1205 — 1207 ГК РФ, в которых указывается на выбор права не только применительно к праву собственности (как было ранее в Основах гражданского законодательства 1991 г.), но и применительно к другим вещным правам.
В комментируемой статье закрепляется коллизионная норма, определяющая выбор права для содержания, осуществления и защиты вещных прав на недвижимое и движимое имущество. Здесь получил закрепление уже давно сложившийся и отраженный в законодательстве большинства государств закон места нахождения вещи — lex rei sitae. Анализ новых источников по международному частному праву иностранных государств (Кодекса международного частного права Болгарии 2005 г., Закона о международном частном праве Украины 2005 г., Кодекса о международном частном праве и международном гражданском процессе Турции 2007 г.) подтверждает универсальность и незаменимость данного коллизионного принципа — закона места нахождения вещи — для регулирования вещных отношений.
В Российской Федерации к вещным правам, перечень которых в соответствии с п. 1 ст. 216 ГК РФ не является исчерпывающим, относятся право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст. 265 ГК), право постоянного (бессрочного) пользования землей (ст. 268 ГК), право хозяйственного ведения (ст. 294 ГК), право оперативного управления (ст. 296 ГК), сервитуты (ст. ст. 274 — 277 ГК). Исходя из смысла п. 1 комментируемой статьи, все вопросы, связанные с определением содержания вещных прав (т.е. с определением правомочий собственника или установлением правомочий обладателя другими вещными правами), будут решаться по принципу lex rei sitae.
Универсальность принципа lex rei sitae вместе с тем не означает невозможность существования исключений из него. В российском законодательстве такие исключения предусмотрены и отражены в последующих статьях. Одним из подобных исключений является нераспространение принципа lex rei sitae на отношения, регулирующие возникновение и прекращение вещных прав, чему посвящена ст. 1206 ГК РФ (см. соответствующий комментарий). Другое исключение касается определенного вида недвижимого имущества, которое подлежит государственной регистрации и коллизионное регулирование которого подчиняется праву государства, где это имущество зарегистрировано. Этим вопросам посвящена ст. 1207 ГК РФ (см. соответствующий комментарий).
При всей очевидности и определенности формулы места нахождения вещи трудности могут возникать на практике с определением территории государства нахождения движимого имущества. Учитывая имманентно присущее движимому имуществу свойство перемещения, определение места нахождения такого имущества в каждом конкретном случае будет обусловлено потребностью представлять соответствующие доказательства.
2. В п. 2 комментируемой статьи закрепляется принцип, по которому происходит квалификация имущества как движимого или недвижимого. В российской науке гражданского права предусмотрены различные классификации вещей или имущества, различаются главная вещь и ее принадлежность; вещь делимая и неделимая, простая и сложная; вещи не изъятые, ограниченно изъятые и полностью изъятые из оборота. В комментируемой статье речь идет о квалификации вещей только как движимого и недвижимого имущества, в связи с чем возникает определенный пробел, который при отсутствии других норм придется восполнять путем аналогии закона с использованием закрепленного в настоящей статье положения об определении права по месту нахождения вещи. В этом смысле показательна позиция украинского законодателя, который аналогичное правило квалификации имущества изложил в следующей редакции: «Принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам, а также иная классификация имущества определяются правом государства, в котором это имущество находится» (п. 2 ст. 38 Закона о международном частном праве Украины 2005 г.).
Оценивая значение п. 2 комментируемой статьи, нелишне напомнить, что в правовых системах разных государств существует большой разброс в отнесении вещей, обладающих внешними признаками движимого имущества, к категории недвижимости, и наоборот. Так, в российском праве (ст. 130 ГК) к категории недвижимости законодатель относит вещи, являющиеся по своей природе движимыми вещами, которые в праве других государств могут рассматриваться как движимые вещи. К таким вещам относятся подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, предприятия как имущественный комплекс. В праве других государств также наблюдается подобная «метаморфоза», но превращающая в недвижимые вещи другие виды имущества. Уже стали хрестоматийными примеры о том, что в Испании недвижимыми вещами признаются машины и инструменты, во Франции — скот, сельскохозяйственные машины, звери в лесу.
