1. По каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса:
1) доказано ли, что деяние имело место;
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.
2. В вопросном листе возможна также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением вопросов, указанных в части первой настоящей статьи.
3. После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.
4. В случае признания подсудимого виновным ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения.
5. Не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта.
6. Формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинение либо не поддерживает обвинение к моменту постановки вопросов.
7. Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, ставятся в отношении каждого подсудимого отдельно.
8. Вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках.
Комментарий к ст. 339 Уголовно-процессуального кодекса
1. Часть первая комментируемой статьи акцентирует внимание на том, что предстоит решить присяжным в совещательной комнате, а третья часть содержит приблизительный перечень дополнительных вопросов, которые не только проясняют смысл основных, но и способны существенно повлиять на все содержание вердикта, а в конечном счете — судебного приговора, вплоть до освобождения от уголовной ответственности при положительных ответах присяжных на основные вопросы.
2. Если подсудимый обвиняется в нескольких преступлениях, а триада вопросов, указанных в части первой комментируемой статьи, поставлена и ответы присяжными получены не по всем из этих преступлений, то приговор, основанный на вердикте присяжных, подлежит отмене (см.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 8. С. 14). Такие же процессуальные последствия влечет и постановка одного (основного) вопроса: виновен ли подсудимый (часть вторая комментируемой статьи) по делу о нескольких преступлениях, совершенных несколькими лицами, да еще и в разное время (см.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 апреля 2008 г. по делу С., В., З. и У. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 4. С. 30). И наоборот, при идеальной совокупности преступлений, когда одно действие (бездействие) содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК, перед присяжными ставится только по одному вопросу и в отношении доказанности деяния, и в отношении доказанности факта совершения данного деяния подсудимым, и в отношении доказанности его виновности. Обременять присяжных заседателей — «судей факта» — теоретическим расчленением деяния с позиций учения о составе преступления недопустимо (см. наглядный пример: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 11. С. 11, 12).
3. Часть третья комментируемой статьи позволяет касаться в вопросном листе таких сложнейших уголовно-правовых институтов, как стадии совершения умышленного преступления и соучастие. Однако поставлены эти вопросы должны быть в выражениях, доступных для обыденного сознания.
4. Ни при каких обстоятельствах не могут быть поставлены вопросы, выходящие за рамки обвинения, инкриминируемого подсудимому.
5. Закон (часть пятая комментируемой статьи) специально предостерегает от постановки присяжным заседателям вопросов, требующих юридической квалификации статуса подсудимого и юридической оценки инкриминируемого деяния. Они не должны быть связаны с содержанием таких специальных понятий, как умышленное убийство, неосторожное убийство, убийство из корыстных побуждений, убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, убийство при превышении пределов необходимой обороны, изнасилование, разбой.
6. Типичные ошибки в применении комментируемой статьи (из опубликованной практики Верховного Суда РФ):
а) нечеткость в постановке вопросов о доказанности инкриминируемых деяний (причинение смерти и тут же — упоминание о поджоге), в результате чего ответы коллегии присяжных заседателей перепутались: на вопрос о виновности подсудимого в поджоге присяжные записали: «Без ответа», а на вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения, они же ответили положительно, логически признав тем самым и наличие поджога, и виновность в нем подсудимого (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 июля 2004 г. по делу Помазана и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 2. С. 19, 20);
б) самовольное изменение председательствующим формулировки вопроса, предложенного стороной (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 августа 2004 г. по делу Чмелева и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 3. С. 29, 30);
в) «вязкая» стилизация вопроса, отчего он теряет смысл такового и приобретает характер подсказки — фрагмента описательной части будущего приговора («…произведя два других выстрела, Чмелев направлялся в сторону опоры линии электропередачи у дороги, недалеко от которой стояла группа вышеназванных лиц, среди них были Дорофеев и Мартыненко?» там же. С. 30); «Доказано ли, что 19 мая 2007 г. К. ударили ладонью руки в область шеи, а затем рывком с поворотом его головы в сторону причинили вывих шейного отдела позвоночника с травмой спинного мозга, перелом хрящей гортани, а В. так же сильно ударили кулаком в горло, чем причинили перелом хрящей гортани, после чего забрали у них 46500 рублей?» (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 июля 2008 г. по делу С. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 1)).
