1. Вступившие в законную силу судебные акты (решения, судебные приказы, определения, постановления) по административным делам, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, комиссий референдума, организаций, объединений, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.
1.1. Судебный акт, за исключением акта, содержащего сведения, составляющие охраняемую законом тайну, распоряжение, требование, поручение, вызов, обращение суда могут быть выполнены и направлены адресату в установленном порядке в форме электронного документа, который подписывается судьей усиленной квалифицированной электронной подписью. В случае, если судебный акт принят судом коллегиально, он подписывается всеми судьями, рассматривавшими дело, усиленной квалифицированной электронной подписью. При выполнении судебного акта, распоряжения, требования, поручения, вызова, обращения суда в форме электронного документа дополнительно выполняется экземпляр соответствующего документа на бумажном носителе.
2. Неисполнение судебных актов по административным делам, а также задержка их исполнения влечет за собой применение мер, предусмотренных настоящим Кодексом, или ответственность, установленную федеральными законами.
Комментарий к ст. 16 Кодекса административного судопроизводства
В комментируемой статье закреплена обязательность вступивших в силу судебных актов по административным делам, а также законных распоряжений, требований, поручений, вызовов и обращений судов.
В качестве судебных актов по административным делам указаны решения, определения, постановления.
Вступившие в силу судебные акты по административным делам, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, комиссий референдума, организаций, объединений, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.
Неисполнение судебных актов по административным делам, а также задержка их исполнения влечет за собой применение мер, предусмотренных настоящим Кодексом, или ответственность, установленную федеральными законами.
Суд вправе применить одну из мер процессуального принуждения, установленных в ст. 116 Кодекса.
Например, согласно ч. ч. 4, 5 ст. 63 Кодекса, если лицо, от которого судом истребуется доказательство, не имеет возможности представить его вообще или в установленный судом срок, оно обязано известить об этом суд в течение пяти дней со дня получения копии определения об истребовании доказательства и (или) запроса и указать причины, по которым истребуемое доказательство не может быть представлено.
В случае неизвещения суда о невозможности представления доказательства вообще или в установленный судом срок либо в случае неисполнения обязанности представить истребуемое судом доказательство по причинам, признанным судом неуважительными, на лицо, от которого истребуется доказательство, судом налагается судебный штраф в порядке и размере, установленных ст. ст. 122 и 123 настоящего Кодекса.
Из ч. 6 ст. 213 Кодекса следует, что суд может признать обязательной явку в судебное заседание представителей органа государственной власти, иного государственного органа, органа местного самоуправления, иного органа, уполномоченной организации или должностного лица, принявших оспариваемый нормативный правовой акт, а в случае неявки таких представителей - наложить судебный штраф в порядке и размере, установленных ст. ст. 122 и 123 настоящего Кодекса.
В ст. 315 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта.
Европейский суд по правам человека в Постановлении от 17.04.2014 по делу "Любовь Стеценко (Lyubov Stetsenko) против Российской Федерации" (жалоба N 26216/04) установил нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Обращаясь к настоящему делу, Европейский суд отмечает, что "решение, вынесенное в пользу заявительницы 3 марта 1995 г., вступило в силу и стало обязательным 11 апреля 1995 г. При определении того, было ли оно исполнено, Европейский суд будет учитывать выводы, сделанные службой судебных приставов, поскольку его роль в данном вопросе в существенной степени является субсидиарной по отношению к внутригосударственным органам, которые находятся в лучшем положении и имеют лучшие условия для оценки конкретного способа осуществления исполнения (п. 83).
Европейский суд отмечает в этой связи, что первое постановление об окончании исполнительного производства было вынесено 8 февраля 2008 г., когда заявительница получила квартиру N 2, но он не может согласиться с мнением властей Российской Федерации о том, что исполнительное производство было окончено после предоставления ей квартиры N 2, поскольку 22 октября 2009 г. служба судебных приставов отменила свое постановление от 8 февраля 2008 г. Только 14 сентября 2010 г. судебные приставы установили, что решение от 3 марта 1995 г. исполнено, и окончили исполнительное производство. В период между двумя постановлениями об окончании производства судебные приставы неоднократно устанавливали новые сроки надлежащего исполнения решения и применяли штрафы к органу-должнику, который, в свою очередь, предложил другую квартиру заявительнице (п. 84).
Европейский суд не убежден доводом заявительницы о том, что решение, вынесенное в ее пользу, не было полностью исполнено 14 сентября 2010 г. Он учитывает в этой связи выводы Центрального районного суда, который рассмотрел требование заявительницы и установил, что санитарно-технические правила, на которые ссылалась заявительница, не вступили в силу, когда решение было исполнено (см. § 50 настоящего Постановления). Европейский суд признает дискрецию внутригосударственных органов при решении вопроса о том, каким образом должно осуществляться исполнение решений, и относится с доверием к выводам внутригосударственного суда (п. 85).
Отсюда следует, что решение от 3 марта 1995 г. в пользу заявительницы не было исполнено до 14 сентября 2010 г. Следовательно, решение оставалось неисполненным в течение 15 лет и пяти месяцев, из которых 12 лет и четыре месяца относятся к юрисдикции Европейского суда (п. 86).
Европейский суд отмечает, что столь длительная задержка выглядит чрезмерной (п. 87).
Кроме того, из материалов дела следует, что в течение периода с 19 декабря 2003 г. по крайней мере до мая 2005 года власти предоставляли квартиры другим лицам, состоявшим на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, хотя заявительница была первой в очереди (см. § 22 и 23 настоящего Постановления). Когда она попыталась получить дубликат исполнительного листа, властям потребовалось почти два года для удовлетворения ее требования. Власти Российской Федерации не предоставили объяснений этим задержкам (п. 88).
Тот факт, что заявительнице в определенный момент была предоставлена квартира N 1, не освобождал власти от их обязанности исполнить решение от 3 марта 1995 г. полностью и надлежащим образом. Внутригосударственные решения ясно показывают, что решение было исполнено только при предоставлении квартиры N 2. Европейский суд учитывает, что заявительница была ветераном войны и инвалидом, признанной нетрудоспособной, в период, относящийся к обстоятельствам дела, она находилась в преклонном возрасте и имела психическое заболевание, дававшее ей право на дополнительную жилую площадь (см. § 12 и 18 настоящего Постановления). Он также отмечает конкретные жилищные условия, в которых она была вынуждена проживать с другими членами семьи (почти 6 кв. м на человека), с 14 апреля 2003 г. по крайней мере до 5 марта 2008 г. (см. § 20 и 35 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский суд не убежден объяснением властей Российской Федерации о том, что длительный период неисполнения решения не возложил на заявительницу чрезмерное бремя (п. 89).
Последовательно уклоняясь в течение многих лет от исполнения окончательного судебного решения в настоящем деле, власти Российской Федерации лишили положения п. 1 ст. 6 Конвенции их полезного содержания (п. 90).
Соответственно, имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции (п. 91)".
